Глобализация рисков*

Мы живем в мире, полном опасностей, и в этом отношении начало 2005 года не дает никаких поводов для успокоения. Международный терроризм — не единственная угроза. Оптимизма не добавляют эпидемии коровьего бешенства и птичьего гриппа, изменение климата на планете и неясные последствия вмешательства генетики и нанотехнологий в нашу жизнь… Словом, тут и до нервного тика недалеко!

Ну а корпоративным риск-менеджерам нервное расстройство, можно сказать, обеспечено: вот уж кто идет по минному полю! Что, если наша новая технология подведет? Что, если она не понравится клиентам? Что, если на рынке снова разразится кризис, прежде чем мы получим очередное финансирование? Но кроме повседневных, «мелких» опасений их тревожат и более масштабные, глобальные. Ведь все мы связаны друг с другом, причем не только через Интернет (со всеми его вирусами и хакерами).

Очевидно, что компания не изолирована от мира, в котором живет, она не «остров в океане», как выразился Джон Донн, крупный специалист в этом вопросе. Ей так или иначе приходится иметь дело с последствиями катастроф, обрушившихся на других обитателей этого мира. Как в этих условиях вести себя в отношении крупных рисков, которые вам не подконтрольны и у которых в каком-то смысле нет «владельца»?

Вряд ли кто-нибудь придумает что-то новое относительно рисков, связанных с форс-мажорными обстоятельствами. Но вот по поводу техногенных опасностей Джон Донн вполне мог бы сказать: «Нет риска, который был бы как остров, сам по себе». Эти риски надо рассматривать в контексте — социальном, персональном, корпоративном. Принимая в таком контексте решение о том, что рискованно, а что нет, мы руководствуемся своими ценностями и предубеждениями. Традиционные методики оценки рисков только запутывают картину: они предполагают получение некоего числового показателя, характеризующего проблему, при том что у заинтересованных сторон может не быть единого мнения ни о сущности проблемы, ни об исходных условиях оценки, ни об осмысленности измерений.

Компании стремятся блюсти в первую очередь свои интересы. Но в том-то и особенность масштабных рисков, что они никого не оставляют в стороне. Если организация не будет это учитывать, ее ожидают неприятности. Когда компания, переживающая кризис, теряет прибыли и сокращает рабочие места или когда правительство поддерживает проблемные отрасли за счет налогоплательщиков, раскошеливаются все. К примеру, корпорация Monsanto утверждает, что ее трансгенная пшеница и соя безопасны. Но если ее продукция станет причиной скандала, под удар будут поставлены все, кто имеет к ней хоть какое-нибудь отношение: фермеры, производители продуктов питания, дистрибуторы, розничные сет и потребители.

Вопрос об эффективной работе с такими рисками неоднократно обсуждался в докладах Национальной академии наук США. Исследователи рекомендуют компаниям использовать прозрачные методики оценки рисков, которые позволяют избежать узковедомственного подхода, столь часто встречающегося в ситуации конфликта интересов (к примеру, при оценке техногенных рисков конфликт возникает между инициаторами нововведения — учеными, изобретателями и компаниями — и регуляторами, устанавливающими ограничения). Эксперты также советуют учитывать, что оценка рисков не может быть по-настоящему независимой, поскольку любой специалист привносит в процедуру анализа собственные представления и установки.

Теоретики советуют корпоративным риск-менеджерам не сбрасывать со счетов вопросы, на которые сейчас невозможно дать достоверный или точный количественный ответ. На первый взгляд такой совет может показаться странным, но, следуя ему, можно существенно повысить качество оценки рисков. В частности, опубликованный в 1994 году доклад «Наука и экспертные мнения в оценке рисков» содержит такую рекомендацию национальному Агентству по охране окружающей среды (EPA): «Оценку нужно проводить даже в отсутствие адекватных исходных данных. В таких случаях следует указать направления дальнейших исследований».

И самое главное: риск — не просто социальное явление, это еще и совместное общественное усилие. Для эффективной оценки риска требуется создать обширное сообщество, включающее экспертов и всех, кого затрагивает риск. Такое сообщество сможет получить гораздоболее надежные и объективные результаты, чем корпорации, трясущиеся над своими коммерческими секретами.

Однако широкое сотрудничество в этих вопросах — большая редкость. Считается, что данный метод чересчур громоздок, слишком «гуманитарен» и не позволяет получить стройное, красивое вероятностное уравнение, дающее корпоративному руководству представление о риске. Между тем он уже не раз успешно применялся — по большей части независимыми консультантами, а также немногочисленными прогрессивными компаниями и регулирующими органами, не боящимися признать собственную неэффективность.

Подумайте об этом в свете теории, которую предложили нобелевские лауреаты Дэниел Канеман и Эймос Тверски. Эта теория предполагает, что люди обычно руководствуются не логикой, а ценностями и предубеждениями. Если считать, что технические специалисты, ученые и риск-менеджеры — такие же люди, как все, то становится ясно, что к обсуждению вопроса рисков следует пригласить как можно больше людей. Итак, мы знаем, что и как делать. Так чего же мы ждем?