Презумпция виновности

Кризисом легко оправдать и государственный протекционизм, и лоббистские действия бизнеса. Время такое — вот правительства и раздают кредиты и льготы, а компании просят о помощи.

Есть разные взгляды на то, нужно ли сейчас «поддержать отечественного производителя», но для меня все упирается в один простой постулат: везде, где начинаются разговоры о помощи кому-либо, немедленно кончается эффективность. Любая протекция развращает — и особенно потому, что оказывают ее слабым, а не сильным отраслям и компаниям. Первым в этой ситуации оскорбляется сильный — и уходит или перестает работать. Недавно один канадский экономист, говоря о нашей экономике, бросил фразу: «Там много не закопанных мертвецов». Если мы начнем поддерживать неэффективные организации, то только продлим им жизнь и позволим дальше тянуть ко дну здоровую часть экономики. Я за естественный отбор, своего рода экономическую саванну, где каждый борется за место под солнцем, а «санитары» очищают экосистему от слабых животных. Почти любое вмешательство в такую среду вредно.

Но государство, как правило, оправдывается национальными интересами: должна же быть в нашем Лихтенштейне своя металлургическая промышленность! А вдруг война с Монако — как же мы без своей стали? Вот Европа и варит сталь, руководствуясь такими соображениями. По тем же причинам считается, что кто-то в стране должен производить продукты питания, это — вопрос национальной безопасности. В результате население платит за них более высокую цену, хотя завезти чужие продукты было бы дешевле. Безусловно, национальные интересы существуют, и иногда демократическим государствам приходится защищать своего производителя, чтобы не зависеть, к примеру, от полуфашистских режимов. Но я полагаю, что здесь нужна неизменная «презумпция виновности» руководителей государств и экономик: они должны доказывать обществу, что все их шаги в поддержку местного производителя абсолютно необходимы. В конце концов, они тратят общественные деньги.

Сильный аргумент против лоббизма и протекционистской политики — это недостаток профессионалов среди тех, кто ими занимается. Ни у нас, ни за границей я практически не встречал в государственных структурах специалистов, умеющих грамотно отставивать какие-то узкие интересы. Не то что бы такая деятельность совсем недопустима, просто нужна предельная деликатность. А мне пока не доводилось видеть «деликатной» системы госуправления или людей, способных проводить такие точечные действия эффективно. Мало кто способен ответить на вопрос: какой ущерб мы нанесем сильным участникам экономики, если будем распределять общественные ресурсы в пользу одной группы лоббистов? Я постоянно привожу один и тот же пример: после войны Англия защищала свою автомобильную промышленность, но сейчас обходится без национального автопрома. А Китай вроде бы совсем не спец по части принятия решений на государственном уровне (разве что китайская компартия не делает грубых ошибок, а все остальное получается за счет дешевизны рабочей силы), но в стране все-таки создали свою автомобильную промышленность.

Кто-то скажет, что во всем мире любят политиков-популистов: как только начинается экономический спад, люди тянутся к тем, кто обещает субсидии и сохранение рабочих мест. Но я все же думаю, что страна стране рознь: общество, которое будет следовать вышеописанной логике, просто будет менее эффективным. Оно будет оплачивать неэффективность своего менеджемента, как государственного, так и индустриального. Что ж, счастливого пути — что здесь можно сделать? Это — рок: видимо, такому обществу необходим крах, может, оно должно исчезнуть, развалиться. Наказание за неэффективность всегда неизбежно.

Как-то раз я спросил своего сына Сашу: «Слушай, вот я в парламенте отстаиваю интересы людей, в том числе неимущих, которым надо помогать. При этом есть те, кто станет на этом спекулировать и прекратят работать, как только дашь им большую помощь. Как найти грань между теми и другими?» И Саша еще будучи школьником сказал: «Бесполезно, задача нерешаема. Математически ты ее не решишь». То есть, я должен отстаивать свою эффективность, а другие — свою социальную значимость. Сколько будет вас и сколько их — зависит от ситуации. Если сегодня никто не хочет работать, скажем, садовником, а все сидят на пособиях и радуются, то расклад сил будет не в твою пользу. А может быть наоборот: нищие стоят у порога и просят работы. Все бы хотели им помочь, но не может же каждый этим заниматься — значит, люди быстрее проголосуют за тех политиков, кто с этой задачей справится.

Так что я стою на своем: эффективность — выше всего, и не нужно искать компромисса с теми, кому она не нужна. Баланс установится сам собой в зависимости от того, сколько будет таких, как я, и сколько — противников этой идеи. А пока нас будут обходить те страны, в которых общественный баланс смещается быстрее, куда переезжают предприимчивые люди. Сколько у нас предпринимателей — где-то 5% населения. Во всех странах — 15% и больше. Неплохая разница! Понятно, чем для нас это кончится. Пока есть ресурсы, будем оплачивать свою лень и нежелание брать риск на себя, будем оплачивать свою бюрократию. Как только ресурсов не станет — получим по заслугам. И то же самое можно сказать о государственных субсидиях: нельзя просто раздавать деньги, пока они есть, не думая об эффективности. Есть в мире вещи, которые мы должны поддержать. Но должна быть и презумпция виновности тех, кто распределяет эту помощь.