Реквием по
публичной компании

В последние три года бизнесмены, политики и акционеры пытались преодолеть проблемы, свойственные публичным компаниям, самой распространенной форме корпоративной организации. Они вводили законы, регламентирующие деятельность таких компаний, ужесточали требования к претендентам на кресло в совете директоров, добивались соответствия методов аудиторских фирм новым нормам и правилам. Но на фоне всех этих реформ, последовавших за скандалом вокруг Enron, встает вопрос: не закончилась ли полезная фаза в истории публичных компаний?

Не я первый подвергаю сомнению жизнеспособность бизнеса, у которого много владельцев. Лет двадцать назад акционеры в США усилили нападки на топ-менеджеров, утверждая, что те больше заинтересованы в сохранении своих постов, чем в повышении прибылей. Ратуя за смещение неугодного руководителя, владельцы акций верили, что новый обеспечит более высокие прибыли. Тогда Майкл Дженсен из Гарварда выдвинул тезис о том, что на смену компаниям открытого типа придут более перспективные формы. Он сфокусировал внимание на проблемах агентских отношений и конфликтах интересов менеджеров и акционеров.

Двадцать лет назад поводом для разногласий директоров и акционеров были низкая отдача от инвестиций и инерция менеджмента. Сегодня яблоком раздора стали непомерные вознаграждения топ-менеджерам (например, в корпорации Tyco) и рискованные инвестиции (в частности, в Enron). Бизнес отреагировал на ситуацию, реструктурировав зарплату руководителей, сделав финансовую отчетность более прозрачной и укрепив надзорные полномочия советов директоров. Решило ли это проблемы агентов? Вряд ли. Они вообще не будут решены, поскольку интересы менеджеров и акционеров никогда не совпадут полностью.

Проблемы здесь связаны не только с агентами. Из года в год росли затраты на содержание публичной компании. Появление новых законов вроде акта Сарбейнса – Оксли только повышает накладные расходы. Публичные компании все чаще оказываются втянутыми в судебные разбирательства. Кроме того, таким компаниям все труднее находить талантливых менеджеров: по их мнению, угроза репутации и огромная ответственность не компенсируются предлагаемыми благами.

Самое обидное, что многим компаниям, разместившим свои акции на фондовом рынке, так и не удается воспользоваться преимуществами этой организационной формы. Фактически компании такого типа подразделяются на две категории. Немногочисленные корпорации вроде GE, имеющие широкие возможности для торговли своими акциями, действительно получают выгоду от ликвидности, обеспечиваемой фондовым рынком. Но множеству мелких компаний приходится отчаянно бороться, чтобы привлечь внимание инвесторов. Их акции пребывают в состоянии стагнации, они интересны лишь горстке второстепенных инвестбанков. В результате компании со средней капитализацией оказываются в своего рода чистилище. С одной стороны, институциональные инвесторы не покупают их акции, опасаясь, что потом их невозможно будет продать. С другой стороны, эти компании не могут размещать на первичном рынке большее количество своих акций: это ослабило бы интерес инвесторов. Таким образом, понятно, почему в прогнозах на 2003 год эксперты предвидели рекордное число случаев делистинга, – ожидалось, что очень многие поспешат воспользоваться лазейкой в законодательстве, позволяющей фирме оставаться публичной, не представляя при этом финансовую отчетность.

Почему же компании сохраняют приверженность идее общественной собственности? В большинстве случаев они размещают свои акции на фондовой бирже в расчете на увеличение доходов и повышение ликвидности. Если эти расчеты не оправдываются, компаниям следует заново оценить альтернативные варианты. Хотя эти варианты пока не очевидны, думаю, уже пришла пора пересматривать само отношение к публичным компаниям, а не просто реформировать их.